Journeye(на главную страницу)

 Прибыв в Джайпур, мы позвонили Сатье. Он пообещал кого-то за нами прислать, и через час на дребезжащей легковушке примчал весельчак Тони. Жестами, походкой и даже чертами лица он напоминал итальянского гангстера. Но по-английски говорил той же немыслимой скороговоркой, что и служащие индийских кол-центров. Из обильного потока слов мы выудили лишь то, что Тони недавно получил степень MBA.

Вскоре мы очутились в предместьях Джайпура. Мимо тянулась череда простецких двухэтажных домов с вкраплениями чайных лавок и крошечных магазинчиков. Наконец Тони остановил машину. «Баба ждет вас в офисе», — сказал он. Мы поднялись на второй этаж. Внутри полным ходом шел ремонт. Сатья поднялся из-за стола и вышел нам навстречу сквозь каркас будущей стенки. Он сгреб обоих в объятия, потом отстранил от себя, долго рассматривал и, наконец, довольно покачал головой из стороны в сторону. Затем он представил человека, сидевшего за столом:
— Это Гуру-джи, наш вождь. →

Варанаси — удивительное место. Здесь, в пределах скромной географии старого города и гатов, сосредоточены все краски и запахи Индии, все ее достоинства и недостатки, принимающие порой гротескные и отталкивающие формы. Аппетитных трешаков с привкусом человечинки не будет — как-то не возникло у нас желания скакать с камерами наперевес вокруг погребальных костров, расталкивая скорбящих родственников. Прочесывать Гангу в поисках всплывших трупов мы тоже почему-то не стали. Так что женщины, дети, слабонервные и беременные — милости прошу в этот пост. А вот любителям животных здесь будет неуютно, но вы заходите, заходите — поймете, что я чувствовала каждый день в Варанаси.

Начну, пожалуй, с кремации. Мы склонны драматизировать процесс утилизации человеческих останков, придавать ему возвышенную и трагическую окраску. Индийцы же — нет. Погребение умерших в Варанаси — дело обыденное, вызывающее эмоций немногим больше, чем стирка или бритье. →

 Стоит протрезветь, как в голову лезут чуждые мысли. «Вокруг необъятный мир, а я о нем ничего не знаю. Ведь где-то там наверняка лучше, чем здесь. Может, буквально вот тут за углом лучше! Все, с завтрашнего дня начинаю познавать мир!» И назавтра сворачиваешь с привычного маршрута и оказываешься в соседнем кафе. Берешь сто пятьдесят и соляночку — хорошо! Но вдруг за углом еще лучше? Нервно расплачиваешься, спешишь в другой кабак. Соточка, нарезка — тоже неплохо! Но спокойнее не становится. И торопишься дальше. Полтишок и бутерброд, полтишок и сок, одинокий полтишок, еще один, еще… А углов ведь в городе не счесть — не объять такое за один вечер натруженной печени. Через пару дней, оклемавшись, продолжаешь исследования. И так раз за разом, меняя напитки, маршруты, закуску. А потом и название у забавы объявилось. Модное — «дринк-дайвинг».

И вот решили мы в Варанаси спроецировать наше прошлое на настоящее, дринк-дайвинг устроить. Пьется, правда, в жарких странах так себе. Да и распивочные в Индии одна гаже другой, как раз впору той бормотухе, которую здесь то виски, то ромом величают. И мало их в Варанаси. Зато чайные буквально повсюду. А чай ведь не водка, он разный бывает. Особенно, если это масала-чай — с молоком, имбирем и специями. В общем, получился у нас дринк-дайвинг с индийским акцентом. То есть, немного хаотичный и бестолковый. →

Мои отношения с Индией не назовешь радужными. Но есть в этой стране город, с которым все просто и однозначно — Варанаси. Я давно и искренне люблю его. Не многие разделяют это чувство, а один знакомый из интернета, когда я написала ему, что мы провели здесь неделю, сочувственно спросил: «Болели?»

Кто-то приезжает сюда на день-два в погоне за экзотикой — ужаснуться и сбежать, поставив галочку «я видел кремацию в Варанаси»; кто-то на три-четыре в поисках просветления и ответов — ужасается и сбегает на второй. А от многих любителей Индии приходилось слышать, что они туда никогда не поедут, потому что «там же трупы!»

Я нисколько не осуждаю этих людей, я даже в чем-то их понимаю. Есть нечто нездоровое в любви к Варанаси. Грязь, нищету, дым погребальных костров — нельзя любить по отдельности, вырванными из контекста. Но я люблю ту уникальную и ни на что не похожую картину, которую они составляют вместе. С кучей сторонних мелочей и деталей, но невозможную без грязи, нищеты и костров.

Я хочу показать вам один день на гатах в Варанаси, а там уже сами решайте, здорова моя любовь или нет. →

Похоже, наша карма достигла экстремума и теперь катится вниз. Больше года мы колесили по разным странам, а читателей так ни разу и не порадовали свежепролитой туристической кровью. У нас не воруют, нас не обманывают и в тюрьму не сажают. Самые крупные наши неприятности легко решали две таблетки лоперамида. Мы уж начали подумывать, что неприятные истории случаются лишь с истеричками в пятизвездниках.

И вот, едем мы с прекрасного озера Тоба к вулкану Сибаяк. Маршрутка битком набита, посадили нас на какой-то насест в проходе. Рюкзаки на крыше привязали. Дорога целиком из ям состоит, на худой заднице больно сидеть. Мимо проносятся банановые рощи, капустные поля, кофейные плантации. Гляжу я на них в заднее окно, вдруг смотрю — рюкзак мой пролетает. Головой встряхнула, глаза протерла — так и есть, лежит рюкзак в пыли посреди дороги, джип за нами едва успел его объехать. А индонезийской маршрутке кондуктор всегда полагается. Наш — с лицом татарчонка-идиота, встречаются такие в Крыму иногда. Остановили маршрутку, пнули кондуктора, тот сбегал за рюкзаком и вновь на крышу водрузил. Поехали. →

Дорогой друг!

Хочу извиниться перед тобой за долгое молчание. Время, порой, так быстро летит, что даже не верится. Оказалось, что я не писал уже почти два месяца. Нет, мы не укурены, не съедены, не сбиты тук-туком и в публичный дом не проданы, хоть и просились. Наверное, ты удивишься, узнав причину нашего молчания.

Ты, конечно, помнишь, что я писал о том, как из Куала-Лумпур нас будто силой потянуло в Бангкок. В радостном предвкушении прибыли мы на свою любимую бангкокскую улицу Каосан. Но уже через полчаса воодушевление сменилось горьким разочарованием. Оказалось, что улица Каосан состоит из паршивых ресторанов, дорогущих клоповников-гестхаусов и орд пошлых бледнолицых туристов. Уверен, что такой эта улица была и пять лет назад, когда мы впервые на ней очутились. Значит, изменились мы сами. Видимо, теперь у нас более высокий дан по самостоятельному туризму.

В итоге мы поселились в дешевой уютной гостинице на берегу одного из бангкокских каналов. И вот тут нас накрыло. Вдруг, ни с того, ни с сего мы поняли: «Все, предел. Мы пресытились эмоциями по самые гланды!» →

Оказавшись в Варанаси во второй раз, уже точно знаешь, что надо делать. Надо у вокзала поскорее взять рикшу. Произнести название нужного гата. Прибыв на место, расплатиться и быстро нырнуть в переулки старого города. И только после этого открыть глаза. Если этого не сделать, то попадешь в обычный индийских город средних масштабов — три миллиона населения, грязь, нищета, хаос. Но если поступить именно так, то окажешься там, куда и ехал — в великом древнем городе. Там, через дорогу, современный мегаполис напоминает человека, опустившегося на самое дно. Но здесь, в старом городе, в лабиринте полутемных улочек угадывается аскет-отшельник. Заскорузлый, истасканный, позабывший о собственной внешности. Но исполненный внутреннего величия.

«Старый город» в Варанаси — это не просто название района. В хитросплетениях переулков исторического центра все буквально дышит, а иногда и смердит стариной. И никакой штукатурке не под силу скрыть глубокие морщины этого древнего старца. Ветхие дома давно требуют ремонта и покрыты толстым слоем пыли. В проводах покоятся выцветшие останки воздушных змеев. Дороги вымощены крупными камнями, вдоль домов тянутся сточные канавы. Уличные торговцы подают нехитрую снедь в тарелочках из листьев. Продавцы чая кипятят воду на углях, а то и вовсе на сушеном навозе. Выбрось из лавок изделия из пластмассы, отбери у местных жителей мобильные телефоны и стоптанные шлепанцы — и все вокруг станет точно таким же, как и столетия назад. →

Пользуясь случаем, я хочу передать привет преподавателю истории религии, благодаря которому в моем конспекте по любимому предмету появилась такая запись: «Сикхизм — секта в индуизме». Там еще было что-то про бороды, кинжалы и воинственность, но слова «секта» мне хватило, чтобы полностью потерять интерес к сикхам и сикхизму. К счастью, не навсегда.

Первые сомнения в «сектантстве» сикхов появились у меня два года назад, во время первого визита в Амритсар — столицу сикхизма. Но тогда мы обратили внимание лишь на его внешние проявления — чалмы, бороды, кинжалы. Отметили, что сикхи богаче и крупнее остальных индийцев — на фоне хилых вегетарианцев-индусов они выглядели настоящими богатырями. Порадовались, что ни одного попрошайки-сикха нам не повстречалось. О том же, в какое глубокое заблуждение ввел меня старый конспект по истории религии, я узнала совсем недавно. Посетив Амритсар во второй раз и лично пообщавшись с несколькими сикхами, я сделала потрясающее открытие: сикхизм — это не секта в индуизме, сикхизм — это полноценная религия, пожалуй, самая гуманистическая из ныне существующих. →

 Недавно на гатах в Варанаси у меня вышла перепалка с одним из многочисленных тамошних приставал. Проходимец настаивал, что мы должны нанять его в качестве гида. Я же утверждал, что мы и сами ему экскурсию можем провести, и вообще лучше бы ему убраться по добру, по здорову. Но индиец шумел и капризничал, так что, в итоге, уйти пришлось нам.
— А вдруг проклянет? — пробормотал я, покидая злополучный кремационный гат. — Они же тут все шиваиты, тапасом по самые уши заряженные.
— Это всего лишь очередной попрошайка. Расслабься! — усмехнулась Стаська.
— Нет, он из брахманов, я шнурок разглядел.
Некоторое время мы шли молча, а потом я сказал:
— Хотя, знаешь, мне почему-то кажется, что в Индии с нами ничего не случится. Будто мы здесь под защитой и есть у нас свой Гэндальф.
— Сатья! Да, пожалуй, ты прав.

С Сатьей мы познакомились три года назад, в Пушкаре. И та первая встреча была несколько мистической. Предшествовал ей целый ворох загадочных совпадений, случайностей и даже несвойственных нам поступков. Но все они ложились в общую картинку, как кусочки пазла. И в результате глубокой ночью мы очутились на безлюдной окраине деревеньки Пушкар, в неказистой гостинице с пышным названием «Махараджа». →

Индия — страна ярких красок. Но есть в ней один штат, который даже на общем пестром фоне выделяется, как попугай в стае воробьев. Это — Раджастан, край важных верблюдов и усатых торговцев, наглых мартышек и звенящих бубенцами женщин, средневековых крепостей и каменистых пустынь.

Я не буду углубляться в историю Страны Раджей и пытаться понять, почему же так получилось, что этот край стал самым ярким и колоритным в Индии. Да и ответ на этот вопрос наверняка затерялся в бесконечной череде междоусобных войн и недолговечных правителей, забылся за время долгого господства моголов и британцев. Вместо этого я просто покажу вам краски, составляющие раджастанскую палитру. →