Пакетные туристы, стадами слоняющиеся по Петре, лишены, пожалуй, главного удовольствия — прогулки по каньону Сик на рассвете. Когда солнце уже позолотило вершины утесов, а на дне ущелья все еще сумерки. Когда из полумрака выступают сказочные силуэты скал, а по каньону еще витает легкий утренний бриз. Когда единственный звук, который ты слышишь — это приглушенное эхо твоих собственных шагов по булыжникам древней мостовой.
Впервые очутившись в этом драматическом ущелье, переливающемся изумительными оттенками красного и желтого, поневоле теряешься и забываешь, что технике в твоих руках доступны лишь статические изображения. Буквально каждый квадратный метр увиденного хочется запечатлеть и сохранить для себя навсегда. Какие уж тут диафрагма с выдержкой — как бы палец указательный не отвалился. Так и бредешь вдоль волнистых изгибов ущелья, то и дело сверяя увиденное с отщелканным — не померещилось ли. И, наверное, сколько дней в Петре ни проведи, каждый раз выход из каньона будет ошеломлять.
Жми кнопку, слушай песню Fidayda турецкой группы La?o Tayfa, 4,4 MB
За полтора километра пути привыкаешь к сумеречному замкнутому пространству, округлым очертаниям скал и пестрым цветам песчаника. И когда за очередным поворотом ущелья вдруг оказывается залитая солнцем площадка с высеченным в скале тридцатиметровым ажурным фасадом — останавливаешься как вкопанный.
Стоишь и боишься моргнуть — вдруг исчезнет? Но постепенно оцепенение уходит и понимаешь, что если за столько лет не исчезло, то, наверное, и сейчас останется. Аль Хазне или «Сокровищнице» вообще, похоже, время нипочем. Видно, приглянулось это место силам природы — соседние фасады уже порядком источены хамсинами, а этой громаде хоть бы что.
Люди, увы, оказались не столь милосердны к древнему памятнику. Первый существенный ущерб Аль Хазне нанесли ранние мусульмане, воевавшие в ту пору не только со всем, что шевелилось, но и с тем, что веками стояло на месте.
Отыскав в законах шариата запрет на изображения людей, правоверные заботливо посносили головы всем статуям на главном фасаде Петры. При этом любопытно, что не один и даже не два, а целых пять королей Иордании откровенно усмехаются над этим запретом шариата с каждой банкноты в стране.
Другими вредителями оказались хозяева Петры — бедуины. В незапамятные времена какой-то местный фантазер пустил байку о том, что в каменной чаше, венчающей фасад, скрыты несметные сокровища. Кочуя из поколения в поколение, эта история покрылась таким фольклорным налетом, что уже и не ясно, чьи именно сокровища — то ли фараона, то ли набатейцев, а то и вовсе пиратские.
Но простых кочевников особо не волновали прежние владельцы клада, им важно было стать его нынешними хозяевами. Народная тропа к чаше не зарастала: к ней спускались на веревках сверху, взбирались по выдолбленным ступеням снизу, а то и просто палили из ружей наугад. Оспины пулевых отверстий видны на верхнем ярусе до сих пор.
Клад, разумеется, никто так и не нашел, но название «Сокровищница» к памятнику прицепилось. Вообще, этот фасад — вещь в себе. Или, если выразиться проще — одна сплошная наебка. За таким грандиозным входом ожидаешь увидеть, как минимум, Вестминстерское аббатство. Но внутри лишь вестибюль высотой метров в 10 да несколько грубоватых склепов для царской семьи. Поэтому, чтобы не разочаровывать туристов, никого не пускают даже на порог этого таинственного помещения.
Вообще этот пост должен был, в противовес предыдущему, называться «Нищета Петры». Но я вспомнил чудесный рассвет в каньоне и, в итоге, название пришлось менять. Но, все-таки, сейчас я сделаю визуальную паузу, демонстрирующую принципиально разные подходы к созданию скульптур — и перейду, наконец, к основной теме.
Петра — уникальна. И не только с исторической или археологической точки зрения. Петра, пожалуй, одно из немногих мест в мире, где, не прибегая к фантазии, можно сравнить две великие эпохи — древнюю и современную. В поселке Вади Муса, в паре километров от руин древнего города, сегодня живут, по сути, те же набатейцы. Возможно даже, что далекие предки кого-то из бедуинов приложили руку к строительству «сказочных замков» Петры. Но все современные жители Вади Муса — это рой мух над трупом древнего города.
Меня уже давно изумляет долговечность древних вещей и почти что эфемерность вещей современных. Буддистский принцип «все непостоянно» в наше время актуален намного больше, чем две с половиной тысячи лет назад, когда он был впервые сформулирован. В комментариях к нашему рассказу о турецком Хасанкейфе мне посоветовали обратить внимание на книги господина Тоффлера.
Вопреки ожиданиям, я взял и обратил внимание. Поделюсь с вами парой цитат. Одну из глав книги «Шок будущего» Тоффлер начинает с выпуска куклы Барби с еще большим количеством наворотов, чем в предыдущих моделях. «Более того, фирма объявила, что на первых порах любой юной леди, пожелавшей приобрести новую Барби, предоставляется скидка за ее сданную старую куклу.
Конечно же, ни слова не было произнесено о том, что, отдавая свою старую куклу в обмен на технически усовершенствованную модель Барби, сегодняшние девочки, гражданки завтрашнего супериндустриального мира, усваивают основное правило нового общества: отношения человека с вещами приобретают все более временный характер».
«В прошлом неизменность была идеалом. Занимался ли человек пошивом обуви или строительством кафедрального собора, все его силы и помыслы были сосредоточены на том, как сделать то, что он производит, более прочным. Он хотел, чтобы творение его рук пережило время.
Пока общество вокруг него было относительно устойчивым, каждый предмет имел свое определенное назначение, и экономическая логика подсказывала следовать курсом, не подверженным переменам… Но когда в обществе возрастает темп перемен, экономика постоянства неизбежно уступает место экономике недолговечности».
Это действительно так. Отношения с вещами перестали быть моногамными — теперь у нас вещевой промискуитет. И это касается не только одежды и бытовой техники. Пройдитесь как-нибудь по центральным улицам вашего родного города и попробуйте вспомнить, как они выглядели еще 10 лет назад. Вы наверняка заметите, что не меньше десятка зданий осталось лишь в вашей памяти. А что уж говорить о вывесках!
К сожалению, такое отношение распространяется и на старинные вещи, созданные по иным законам. Современные города, кормящиеся на древних руинах — омерзительны. Над Петрой трясется вся Иордания. Петра — это весомая доля государственного бюджета Иордании.
И я имею в виду даже не входные билеты (а это порядка 50 млн. долларов в год), я говорю о том, что именно Петра вращает всю индустрию туризма Иордании. При этом, древний город отдан на откуп бедуинам. Всей туристической инфраструктурой в Петре заправляет несколько бедуинских семей.
Ходишь по Петре и диву даешься. Вот перед тобой грандиозный фасад Сокровищницы, выскобленный из монолитной скалы чуть ли не ногтями две тысячи лет назад. А вот рядом с этим фасадом толпятся современные люди — те самые, которые придумали подъемный кран, лазер и пластиковую взрывчатку. Знаете, что делают эти современные люди? Они катают туристов на осликах, верблюдах и лошадях.
И продают сувениры и чай по три бакса за стакан. Все. Больше эти люди ничем не занимаются.
У каждого Бедуина Петровича есть полноценный дом в Вади Муса. Но все они как один — живут непосредственно в руинах, справедливо предполагая, что эти постройки надежнее современных. Продукты своей жизнедеятельности местные оставляют там же, в руинах. Восстановление древних памятников? Зачем, ведь они две тысячи лет простояли, значит, и на наш короткий век хватит!
Подвести какой-то логичный итог этому рассказу я просто не смогу. И не только потому, что он вышел немного более эмоциональным, чем я ожидал. Скорее — из-за того, что затронутая проблема сейчас имеет лишь философский характер. За нас итоги будут подводить только историки далекого будущего. И я очень надеюсь, что от нас всех останется к тому времени хотя бы какое-то материальное свидетельство.
Ребята, а рассылки в этот раз не было, я вот только сегодня случайно увидела пост. Может, нужно повторить подписку?
Нет-нет, это просто из-за переезда дата в посте сбилась. Он вчера вечером опубликован был.
Очень интересны твои размышления. Задумалась.
Времена изменились, изменилось и отношение. Во времена Перикла вспоминали о временах Гомеровских, как о сравнительно недавнем прошлом, полагая, что в те времена жили практически такой же жизнью, и многие могли проследить свою родословную до участников троянского похода, а расстояние между теми временами составляло 8 столетий. Кто-то из нас может живенько представить, что было на территории Харькова, да и вообще – на всей этой территории, 800 лет назад? Я не могу, а вот 500 лет от Марафонской битвы до распятия Христа могу, наверное, проследить по десятилетиям, и не потому, что мне интереснее то, что было до христианства, а потому что время текло очень медленно. А раз время текло медленно, значит и строили для такого же медленного течения времени. Если бы в Парфеноне не устроили пороховой склад и туда не попала бомба – стоял бы до сих пор, не спеша. А что до бедуинов, кормящихся от руин – так это законная военная добыча арабов мусульманского периода, вот и юзают по наследству. Нынешние жители Судака тоже не строили Генуэзскую крепость, однако, тоже кормятся.
То, что за фасадом фактически ничего нет, разочаровывает, хотя в Египте гробница Хатшепсут, кажется, такая же – с виду храм вдолбили в скале, а в действительности обманка, как норковая шапка. Но Петра, конечно, куда изящнее. А каньон – вот это действительно неописуемо, даже по фотографиям (надо сказать – мастерским))
Про медленное время – это вы правильно говорите. Сейчас график скорости нашей жизни, да и вообще всего – взметнулся вверх. Пессимисты поговаривают, что итог такого скачка – качественное изменение всей системы. Сопровождающееся непредсказуемыми разрушениями. Но мы ведь оптимисты :)
А что до бедуинов – я не нападаю конкретно на них. Жители всей Камбоджи, например, точно так же кормятся Ангкором. Мои даже не претензии, а скорее тихие жалобы – адресованы современным людям и нынешней скоротечной жизни.
Спасибо. очень понравилась эта фотка http://journeye.com/wp-content/gallery/053petra2/petra-jordan-temple.jpg и последняя. очень атмосферные.
Для меня Петра – это не красивые фасады с пещерами внутри, а как раз такие как на этих фотках. Безграничное пространство с необычными красными скалами. И хочется так же сесть на краю и просто наслаждаться всем вокруг и ощущениями внутри себя. Теплым ветром в лицо, высотой скал, ощущением величия, времени и свободы.
Вещи нынче устаревают (читай: выходят из моды) быстрее, чем приходят в негодность. Нафига производить надежно и дорого, когда можно производить на скорую руку и дешево, если все равно через два года это не будут покупать (а будут покупать такое же г, только с плоским экраном и надписью – версия 2.4). Это характерная черта общества потребления. Ну и массовая культура. Да кому сейчас нужны эти архитектурные излишества? Народ требует комфортного жилья с золотым унитазом, а что там происходит с историческими развалинами в центре города, мало кого волнует. Зато и головы гипсовым статуям львов на дачных участках сейчас никто не отстреливает.