Мои отношения с Индией не назовешь радужными. Но есть в этой стране город, с которым все просто и однозначно — Варанаси. Я давно и искренне люблю его. Не многие разделяют это чувство, а один знакомый из интернета, когда я написала ему, что мы провели здесь неделю, сочувственно спросил: «Болели?»
Кто-то приезжает сюда на день-два в погоне за экзотикой — ужаснуться и сбежать, поставив галочку «я видел кремацию в Варанаси»; кто-то на три-четыре в поисках просветления и ответов — ужасается и сбегает на второй. А от многих любителей Индии приходилось слышать, что они туда никогда не поедут, потому что «там же трупы!»
Я нисколько не осуждаю этих людей, я даже в чем-то их понимаю. Есть нечто нездоровое в любви к Варанаси. Грязь, нищету, дым погребальных костров — нельзя любить по отдельности, вырванными из контекста. Но я люблю ту уникальную и ни на что не похожую картину, которую они составляют вместе. С кучей сторонних мелочей и деталей, но невозможную без грязи, нищеты и костров.
Я хочу показать вам один день на гатах в Варанаси, а там уже сами решайте, здорова моя любовь или нет.
Наш день начинается отнюдь не с восходом солнца, поэтому когда мы выбираемся из сплетения узких переулков старого города и подходим к арке, ведущей к гатам, там, внизу, уже вовсю кипит жизнь. Гаты приветствуют нас солнечным светом и нестройным хором лодочников, тянущих на разный мотив одну общую песню: «Hello, boat! Sir boat!»
«Я тебе не боат», — бормочет Декс. «А я тебе не сэр», — вторю я ему. Спускаемся вниз.
Полсотни ступеней — и мы с головой окунаемся (нет-нет, не в священные воды Ганги!) в жизнь старого Варанаси, сосредоточенную именно здесь — на гатах.
Эту жизнь не сравнишь с бурлящим потоком, она течет полуденным маревом — размеренно и расслабленно. Как в замедленной съемке двигаются буйволы на мелководье.
Коровы тоже никуда не спешат.
Козы сосредоточенно жуют ритуальные цветочки.
И отдыхают на каменных ступенях.
Собаки спят в кучах остывшего пепла.
Замерли в раздумьях игроки и болельщики.
Вот жениха с невестой подвезли священной водичкой побрызгать. Да не на лимузине с ветерком, а тоже без лишней суеты, на велорикше. Жених от волнения аж ширинку застегнуть забыл. А может, наоборот, расстегнул в предвкушении.
Неторопливо рассекают воду весла многочисленных лодок.
Без спешки и лишних движений совершаются ритуальные омовения.
И не ритуальные тоже.
Застыли на изогнутом берегу нагромождения стилей и эпох.
Неподвижно смотрят на реку (или в себя?) сухощавые седобородые аскеты.
Некоторые из них утеплились по-зимнему. Не скажу за всех, но вот этот явно чтит традиции предков-шиваитов одеваться с помойки.
А некоторым зима нипочем.
Для стирки здесь, похоже, есть несколько специальных гатов с установленными в воде «стиральными камнями», о которые в процессе со всей дури колошматят белье. Именно здесь мне стало понятно, почему одежда на индийских мужичках выглядит так, будто досталась им в наследство от прадедушек. Одной такой стирки достаточно, чтобы новая вещь приобрела характерный винтажный вид.
Белье сушат здесь же, на гатах.
Иногда — в прямом смысле слова на гатах.
Эта «постирочная», кстати, бок о бок соседствует с кремационным гатом.
Но сейчас мы быстро пройдем мимо, потому что про кремацию в Варанаси я, пожалуй, расскажу отдельно.
Из размеренного ритма жизни гатов выбиваются лишь мальчишки, запускающие воздушных змеев, да чайки, суетящиеся вокруг лодок.
А еще ближе к вечеру начинает резко оживать один из главных гатов — Дашашвамедх. Здесь готовятся к ежевечерней службе-аарти в честь Ганги, Шивы, Агни и Сурьи.
Лично я не разделяю восторгов других путешественников по поводу этого действа. Дважды я пыталась высидеть аарти до конца и дважды позорно бежала с места события, поэтому так и не знаю, чем заканчивается служба.
Под заунывную музыку пятеро молодых браминов совершают ряд не менее заунывных движений. Меняются на протяжении 40 минут лишь атрибуты культа, которыми размахивают брамины — палочки-вонючки, раковины, белые опахала, чаши с дымящимся навозом, чаши с горящим навозом.
Зато на фотографиях аарти выглядит солидно. В реальности же — никакого мистического трепета. Забавно, не более того.
Так заканчивается день на гатах. С наступлением темноты ступени, ведущие к реке, вымирают. Ни людей, ни животных. Только мы и Ганга. Посидим на пустынных гатах, прежде, чем идти домой. Покурим, помолчим. Посмотрим в никуда — на противоположном берегу Ганги ничего не видно, нет ни огонька. Кажется, перед нами раскинулось море. Или вовсе край света. Желтого света ночных гатов древнего Варанаси.
Спасибо, я аж затосковала. Совершенно разделяю эту странную любовь, и, думаю, Сид присоединится.
А Декс даже прикидывал, как бы квартирку там на месяц снять и просто пожить в этом городе. Насчет такого срока я не уверена, а вот еще на неделю бы с удовольствием съездила.
Врет она все! Ее нынче в Индию никакими пряниками не выманишь, сколько раз уж предлагал :)
А почему овца в пинжаке – замёрзла после стрижки? Или она козлёнок? А если она козлёнок, то почему козлёнок в пинжаке?
Так зима же! +20 – это вам не шутки, тут все в пинжаках и шапках ходят.