Глава последняя, в которой в город приходит Тигра
Организм — штука консервативная и даже от двухнедельной привычки вставать в 6 утра так скоро не избавишься. Вчера мы прибыли в Покхару, тщательно отмылись в теплой воде, обильно сдобрили ужин пивом — но сегодня все равно проснулись на рассвете. И, как оказалось — не зря.
Часов в 8 утра мы уже сидим в скромной забегаловке для местных (два столика у дороги). На кухне гремит посуда — хозяйка колдует над лапшой с курицей. Мы же греемся на солнышке, потягивая крепкий чай со специями.
Улица оживленная, несмотря на ранний час. Вон детишки в засаленной синей форме ведут заспанных родителей в школу. Вот торговец овощами толкает свою неказистую телегу: велосипедные колеса отчаянно скрипят, лоточнику приходится их перекрикивать. Взад-вперед мечется торгово-инструментальный дуэт — впереди шагает парень с чем-то однострунным, издающим один, но резкий и неприятный звук; за парнем, вопя: «Ба-да-а-ам!» шаркает мужик с мешком арахиса. А вот и мотоблок с прицепом прогрохотал по дороге, распугав всех пешеходов. В общем, жизнь кипит.
Жми кнопку, слушай песню Захара Мая «Про тигра»
Наконец, хозяйка ставит перед нами две огромные тарелки, а сама усаживается за соседний столик. Она греется на солнышке и болтает с прохожими. Покхара — отчаянно деревенский город, хоть и второй по величине в Непале. Говорят на непали, нам подслушивать нет резона. Но тут я улавливаю тревогу и удивление в голосе хозяйки. Поднимаю голову. Ее собеседник одной рукой тычет в сторону нашей гостиницы, а другую держит на уровне бедра, будто показывая рост в холке.
— Что случилось? — спрашиваю.
— Что-то в соседнем отеле… Сейчас, — говорит хозяйка и недоверчиво переспрашивает что-то у прохожего. На языке жестов ответ понятен даже мне: «Зуб даю, все правда».
— Там льва поймали, — оборачивается ко мне хозяйка. Я сдерживаю улыбку и вежливо переспрашиваю:
— Льва? В Непале?
— Да, он сказал, что в соседнем отеле поймали льва.
— А, — говорю, — понятно, — и переключаюсь на завтрак. Но на дорогу все же посматриваю.
Через пару минут в сторону, куда показывал прохожий, промчалась стайка ребятишек. В обратную сторону прошло несколько человек с вытянутыми физиономиями. Хозяйка занервничала. Наконец, она не выдержала и послала сына разузнать, что случилось. Парнишка прибежал минут через десять и стал взахлеб докладывать маме.
— Там тигра поймали, — перевела она, дослушав.
— Днем? В центре Покхары? Тигра?!
— Да его, вроде, вчера еще поймали… Я схожу, проверю.
— Погодите, мы с вами!
Мы быстро расправились с завтраком и поспешили за хозяйкой. Шли дворами, лавируя среди развешенного для сушки белья. Минут через пять оказались у неказистого двухэтажного домика. Небольшая, но гордая вывеска гласила: «Hotel The Billabong Garden». У приземистой ограды толпились местные. Все отчаянно рвались во внутренний дворик. Но у калитки страдал от звездной болезни хозяин гостиницы, внезапно превратившийся в знаменитость.
Мальчишек он гонял тумаками, а людям постарше надменно и долго что-то втолковывал. К счастью, знакомства с белыми людьми явно были частью его представлений о жизни звезд. Нас он приветствовал как старых знакомых, пожал руки и любезно пригласил войти.
В углу двора сгрудилось десятка полтора очень важных, по мнению хозяина, персон. Персоны активно работали локтями, силясь пробиться в первый ряд. Я легко заглянул вперед из третьего ряда — в Непале рост 185 имеет преимущества. На земле под деревом громоздилась странная конструкция. К бетонной стене была прислонена перевернутая плетеная корзина. Сверху она была накрыта москитной сеткой, а по бокам укреплена фанерой и пластинами отвалившейся штукатурки. Поверх сетки громоздился тяжелый кусок бетона.
Я подошел к хозяину гостиницы:
— Простите сэр, там что, тигр в корзине?
— Нет. Леопард. Снежный! — выпятил грудь хозяин.
— В такой маленькой корзине? Он живой?
— Конечно! Он просто маленький, детеныш.
— И вы что, действительно сами его поймали?
— А как же! Выхожу я вечером во двор, смотрю, а он по дереву спускается. Ну мы с братом сетку на него накинули, а потом корзиной для верности накрыли.
— Ничего себе! Но если там малыш, то рядом же где-то мамаша бродит?
— Не, не бродит. А то бы мы и ее поймали!
— И что вы собираетесь дальше с ним делать?
— Я полицию еще вчера вызвал. Должны приехать, забрать.
Я ледоколом протолкался сквозь ряды важных персон и присел на корточки у корзины. Оттуда зарычали. Я немного приблизился, пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь бамбуковые прутья. Внутри было пятнисто и усато.
— Действительно, леопард! — обернулся я к Стаське. В этот момент корзина зашипела и дернулась в мою сторону. Я позорно плюхнулся на задницу. Затем встал, отряхнулся и стыдливо ретировался вглубь двора.
Через полчаса пожаловали четверо полицейских. Пару минут они храбро таращились на клетку через забор, а потом убрались восвояси.
Толпа не расходилась, все чего-то ждали. Хозяин гостиницы то и дело вспоминал, что крохе-леопарду должно быть очень страшно. Тогда толпу зевак прогоняли со двора. Но минут через 20 корзину вновь обступали галдящие непальцы.
Еще через полчаса прибыли журналисты. Ракурсы были неважные, и им пришлось снимать мечущийся хвост леопарда. 
Один оператор попытался было приблизить камеру вплотную к корзине, но бойкий малыш сразу же исцарапал объектив когтями.
Тут, наконец, приехал грузовичок из заповедника. В кузове громыхала добротная железная клетка. Прежде чем ее выгружать, лоснящийся работник заповедника пошел убедиться, что в корзине действительно сидит дикий зверь. Заглянув в корзину, он повернулся к хозяину гостиницы. На лице у него явно было написано: «Батюшки! Да у вас же там леопард!»
Кое-как вшестером клетку сняли с пикапа и поднесли вплотную к корзине. Лоснящийся работник заповедника явно робел подойти близко к леопарду. Зато умело руководил действиями добровольцев из толпы:
— Клетку вплотную! Проход по бокам укрепите! Еще укрепите, сбежит ведь! Так, сверху проход сеткой покрыть. Дверцу поднимайте. Ну что, все готовы? Поднять корзину!
Леопард, почуяв свободу, пулей метнулся из корзины, но тут же угодил носом в прутья клетки.
Железная дверца за ним захлопнулась. Теперь бедный детеныш со всех сторон был окружен возбужденными людьми с фотоаппаратами.
Он, рыча, кружился на месте, показывая, что не пощадит никого, только суньтесь. Увы, но из всех присутствующих, страшно было лишь самому леопарду.
К счастью, клетку быстро погрузили обратно на пикап, в кузов набились журналисты и вся процессия уехала.
— Вот это да! Живой леопард! — изумленно бормотала Стаська, глядя вслед машине.
— А что я тебе в Як Кхарке еще говорил, помнишь? Я говорил…
— «Спокуха, все будет» — передразнила меня Стаська. — Все я помню, отстань. И вообще, сам ты Марвин!
Толпа рассеялась моментально. Не прошло и пяти минут, как двор гостиницы опустел. Клумба вдоль стены, у которой стояла клетка, была безнадежно вытоптана.
Во дворе остались только мы вдвоем. Делать тут уже было явно нечего. Я сказал:
— Ну что, предлагаю на этом трек вокруг Аннапурны считать оконченным. И пойдем отсюда, пока нас клумбу вскапывать не заставили.
— Поддерживаю. И, да, пойдем-ка к озеру прогуляемся.
Какой милый. Сижу туплю в монитор с тупо-умиленным лицом :))) его хоть на волю-то? или в зоопарк?
Ну на клетке аббревиатура заповедной зоны Аннапурны была. Я надеюсь, что малыша немного реанимируют и отпустят в те края куда-то!
жалко звереныша стало. кошачок ведь, хоть и зверь :)
Даже не могу представить, как страшно ему было. Но теперь все хорошо, я надеюсь.